- Зачем человек? - спросила Полина. - Разве дома недостаточно? Или любого места, где можно сделать очаг и поддерживать огонь?
- Огонь страшный, - тихо сказала сайни. - Он больно кусает и может убить. Нужно быть человеком, чтобы с ним справиться. Сайни маленькие, огонь может быстро убить нас, если человек не будет за ним следить.
Полина задумчиво и сочувственно произнесла:
- Да, огонь страшный. Он больно кусает и может убить, это правда. Людей он тоже может убить, если они не будут осторожны.
Сайни было потянулась к ней лапой, похожей на маленькую темную руку, но увидела девочку-ддайг, едва не зашипевшую, заметив этот жест, и передумала. Только вздохнула:
- Злая детка, плохая, не выживет, надо маму, надо хорошее гнездо...
- Намотай свои мысли себе на хвост, - огрызнулась злая плохая детка.
- Я разговариваю, - ласково заметила ей Полина. - Ты обещала.
Девочка засопела и отвернулась от Сой, прижавшись спиной к ноге Полины.
За тот день Полина узнала о сайни очень много. Сой рассказала ей, что сайни связаны между собой сложной системой отношений между гнездами, управляемыми матриархами, и подвижными группами, возглавляемыми храбрыми молодыми самцами. Полина всего за полчаса усвоила: запах в жизни сайни играет ведущую роль. Подтверждения этому она получала больше двух часов, не пренебрегая никакими подробностями. Сой рассказала ей, что сайни подбирают себе людей по запаху, поэтому все, кто выберет Полину, будут довольно умными, и Юни вряд ли станет исключением. Что ученую даму в ней самой угадать по запаху так же легко, как в князе узнать властелина. И что запах, а значит, и судьба, даются сайни и людям с самого рождения. И что детеныши людей и сайни воспитываются в гнезде до тех пор, пока не научатся распознавать правила, после чего люди идут к людям учиться быть людьми, а сайни идут искать своих людей или принимают правила гнезда, чтобы остаться в нем навсегда. Что по запаху человеческого детеныша, принесенного в гнездо, сразу понятно, вернется он к людям, когда вырастет, или останется в гнезде навсегда, но не с каждым удается угадать, выживет он или нет. Что в отношении детенышей сайни решение принимает их мать сразу после рождения, и те, чей запах ей нравится, будут жить, а те, кто пахнет "неправильно", будут съедены ею, потому что они ее часть, а если часть при отделении получилась неправильная, ее нужно просто присоединить назад, и только. Поэтому неудачные люди бывают, а неудачных сайни не бывает. Все могут жить и трудиться, помогать своему гнезду и своим людям. А что у некоторых никогда не будет щенков - в том нет беды, кто-то да продолжит жизнь в гнезде, заботящемся о доме, а если нет, значит гнезду нужны другие сайни, получше. Или другие люди, повнимательнее. Как правило, сайни и люди одного дома стоят друг друга, так что, если гнездо или человеческая часть жилища опустеют, дом просто получит новых жителей, вот и все.
Полина узнала, что сайни считают человеческие дома особым видом гнезд, очень надежных и уютных, с разными правилами, на всякий характер и вкус. Монастыри, харчевни, склады, лавки, сыроварни, мельницы, ратуша и даже маяк - это все было для сайни разного вида гнездами. Разумеется, гнездом был и каждый человеческий дом. Сой насчитала три признака хорошего гнезда: большой размер, многочисленность взрослых обитателей - их должно быть по меньшей мере втрое больше, чем детенышей, - и стабильность доступа к огню. Особенно Полине запомнилось убеждение сайни в том, что с людьми их связывает договор огня, согласно которому люди дают сайни кров и место у своего очага, а сайни обеспечивают чистоту и порядок в доме, где им дали место. А остальной труд люди и сайни делят поровну. В последнем Полина убедилась не раз за то небольшое время, пока они все гостили у Димитри. Ей довелось увидеть и как та самая пожилая женщина, Ройя, набрав на спицах петли и провязав несколько рядов, чтобы обозначить узор, передает вязание кому-то из сайни, и как сайни под руководством хранителя дома сортируют овощи, и как сайни зовут кого-то из слуг на двор посоветоваться, как лучше поступить с содержимым некоего бочонка, и даже как люди и сайни вместе заготавливают топливо для дома. Но тот день на хозяйственном дворе был днем вопросов и ответов. А вечер добавил нового опыта.
Когда солнце начало уверенно двигаться к закату, Полина вдруг заметила, что неприязнь маленькой ддайг к сайни поостыла и она настолько свыклась с их присутствием, что даже позволила Сой обнюхать себя. И почти спокойно наблюдала, как сайни обнюхивает волосы и одежду самой Полины.
Закончив свою инспекцию, Сой с сожалением сказала:
- Я так и знала, что вас обеих придется мыть. Запах мусорной кучи остался, хотя мы сели так далеко, как могли.
- Я сейчас удивилась, - сказала Полина. - Почему "придется"? У себя дома я мылась утром и вечером.
- Так вот почему у тебя было такое скверное настроение в тот раз, - сказала Сой. - Что же ты не попросила нас? Мы бы все сделали.
- Я не ждала, что останусь тут на неделю, и уж тем более не ждала, что князь уйдет в море, не вернув меня домой, - ответила Полина. - И я не знала уклада дома, потому и не стала просить ни о чем, чтобы не причинять неудобства ни вам, ни себе.
- Без еды и немытой тебе было очень удобно, да уж, - скептически фыркнула Сой. - Думаю, что ты живешь одна там, у себя.
- Ты права, - признала Полина, - но как ты догадалась?
- Человек, живущий в гнезде, умеет просить помощи. Наш человек, Дью, тоже долго жил один. Но потом он завел себе дом и нас. И мы его приучили. Начала еще прабабка моей прабабки, а я закончила, и теперь он умеет. А ты пока нет.
- Наверное, ты права, - согласилась Полина. - Но что же с возможностью вымыться?
- Мы вымоем вас, - утешающе сказала Сой. Потом посмотрела на девочку без имени, потерла усы обеими лапами и поправилась. - По крайней мере, одну из вас.
Сааланская баня, как обнаружила Полина в тот вечер, состоит из трех помещений. Подготовительного, где можно оставить одежду, предварительного, с большим бассейном, наполняемым теплой водой из искусственного водопада, заменяющего в Саалан привычный землянам кран, и основного, самого горячего. Перед погружением в бассейн в предварительном отделении саалан натираются специальными душистыми мыльными гранулами, растворяющимися в воде, оставляя аромат. Таких моющих средств у саалан великое разнообразие, есть более крупнозернистые и жесткие, есть мелкие, как речной песок, с разными запахами, для ног и для рук, для тела и для лица, для волос и для ногтей. Натеревшись мыльной солью, полагается идти в основное отделение, обернувшись тканью, пропитанной отварами трав, разумеется, шерстяной - другой ткани в Аль Ас Саалан в тот год еще не водилось. Завернувшись в такой компресс, положено лежать минут пятнадцать на лавочке, потом отправляться обратно в предварительное помещение, лежать в бассейне, в отварах других трав или растворе ароматических солей, и после этого всего выходить в подготовительное помещение на полчасика остыть. Только потом можно одеваться и идти заниматься другими делами. Если, конечно, после всего этого на дела останутся желание и силы. Разумеется, детка без имени отказалась от помощи сайни и стала мыться самостоятельно. Сайни, глядя на то, как она это делает, горестно сопели, терли лапами усы и уши и отворачивались.
Полину натирали солями из четырех сосудов сразу две сайни, Юни и Эй, дочка Сой. Сама она не надеялась справиться с незнакомым моющим средством. Но смотреть, как маленькая ддайг развозит по себе мыльную соль и уличную пыль, у женщины тоже не хватило терпения, и она предложила девочке свою помощь, как только Эй закончит с ее волосами. Детка согласилась и терпеливо дождалась, пока сайни ополоснет Полине голову последний раз и отойдет. Когда Полина взяла мыльную соль и принялась мыть девочке голову, она услышала странный тихий рокочущий звук вроде мурчания кошки. Немного испугавшись, она заглянула детке в лицо, чтобы понять, все ли с той в порядке. Эй успокоила ее:
